Влияние школ на происхождение близорукости

Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 4 августа 2019;
проверки требует 1 правка.

Фёдор Фёдорович Эрисма́н (настоящее имя — Фридрих Гульдрейх, нем. Friedrich Huldreich Erismann; 12 [24] ноября 1842, Гонтеншвиль, кантон Аргау, Швейцария — 31 октября [13 ноября] 1915, Цюрих) — российско-швейцарский врач-гигиенист; создатель основополагающих принципов общественной гигиены и социально-гигиенического направления медицины, пионер гигиены в России.

Начало научной деятельности[править | править код]

Учился в сельской школе и классической гимназии в Арау, в 1861 году поступил на медицинский факультет Цюрихского университета, также слушал лекции в Вюрцбурге и Праге. В 1865 году сдал в Цюрихе экзамен на доктора медицины и стал ассистентом окулиста проф. Горнера. В 1867 году переехал в Гейдельберг, где продолжал медицинское образование и одновременно занимался изучением социальных наук (Эрисман был убеждённым социалистом и умер членом Социал-демократической партии Швейцарии). Тогда же женился на первой русской женщине-враче Надежде Сусловой. В 1885 году, после развода с ней, он женился на Софье Яковлевне Гассе — тоже враче; второй брак оказался исключительно счастливым, у супругов появились дети[1].

Деятельность в России[править | править код]

В 1869 году, после посещения Берлина и Вены, поселился в Петербурге; сдал в Петербургской медико-хирургической академии экзамены на степень доктора медицины, принял православие и имя «Фёдор Фёдорович». Сначала занимался частной практикой по глазным болезням. Одновременно исследовал глаза у учащихся средних учебных заведений и издал труд «О влиянии школы на происхождение близорукости». Работал над проблемой рациональной конструкции школьной мебели; изобрёл школьную парту. После этого занялся исследованием петербургских подвальных помещений и ночлежных квартир и, забросив частную практику, целиком отдался вопросам гигиены. В 1872 году отправился в Цюрих и Мюнхен; в течение двух лет совершенствовал свои знания у М. Петтенкофера и К. Фойта. В это время были написаны его основные работы — «Руководство по гигиене» в 3 томах и «Общедоступная гигиена». Во время русско-турецкой войны 1877—1878 годов он руководил дезинфекционными работами в действующей русской армии. По окончании войны по заказу Московского земства совместно с А. В. Погожевым, Е. А. Осиповым[1] и Е. М. Дементьевым провёл исследование санитарного состояния более 1000 фабрик и заводов Московской губернии (1879—1885). С 1882 года он профессор кафедры гигиены на медицинском факультете Московского университета. В апреле 1883 года получил степень доктора медицины в Московском университете — «во внимание к его ученым заслугам в области общественной гигиены». В 1884 году вошёл в специальный Строительный комитет под председательством Склифосовского по строительству клиник на Девичьем поле. С 1891 года руководил также вновь открытой санитарной станцией для исследования пищевых продуктов. Одновременно был санитарным врачом Московского и Богородского уездов; с его именем связана организация земско-фабричной медицины и земско-санитарного надзора над промышленными заведениями в Московской губернии. В 1892 по инициативе Эрисмана при медицинском факультете было создано «Московское гигиеническое общество».

Последние годы[править | править код]

В 1896 году за защиту студентов, арестованных во время студенческих волнений, был уволен из университета и уехал в Цюрих, где с 1901 года заведовал санитарной частью городского управления.

Был активным сотрудником Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, где стал автором ряда статей.

Память[править | править код]

Бюст Эрисмана (1937, скульптор Шевкунов[2]) установлен в Москве перед зданием построенного им в Москве гигиенического корпуса медицинского факультета Императорского Московского университета (ныне там располагается медико-профилактический факультет ПМГМУ). Перед зданием корпуса растет посаженный им дуб, а неподалёку расположено здание учреждённой им гигиенической лаборатории, которое сейчас занято административно-хозяйственной частью ПМГМУ.
Федеральный научный центр гигиены имени Ф. Ф. Эрисмана
В Петербурге его именем была названа больница.
В Цюрихе именем Эрисмана названы улица и построенный при его консультативной помощи рабочий квартал.
В Днепропетровске на Аллее выдающихся ученых Днепропетровской медицинской академии установлен памятник Ф. Ф. Эрисману.
В состав Сеченовского университета входит Институт общественного здоровья им. Ф.Ф. Эрисмана (ранее медико-профилактический или санитарно-гигиенический факультет). [3] Данный Институт в составе университета проводит подготовку выпускников по специальности «Медико-профилактическое дело», по окончанию обучения вручается диплом с квалификацией (степенью) «врач по общей гигиене, по эпидемиологии».

Всего более поражало в нём то, что он из швейцарца превратился в русского, искренне полюбил Россию и отдал все лучшие годы своей жизни на служение ей.

Примечания[править | править код]

↑ 1 2 Ёжиков И. Г. Аэроплан как первая любовь // Московский журнал. — 2011. — № 7.
↑ Чаще всего источники указывают как автора — Н. С. Шевкунова, реже М. Ф. Шевкунова, иногда М. И. Шевкунова
↑ Институт общественного здоровья им. Ф.Ф. Эрисмана. www.sechenov.ru. Дата обращения 17 февраля 2020.

Литература[править | править код]

Базанов В. А. Ф. Ф. Эрисман. (1842—1915). — Л.: Медицина. Ленингр. отд-ние, 1966. — 160 с.
Петров Б. Д. Ф. Ф. Эрисман / Чл.-кор. АМН СССР проф. Б. Д. Петров. — М.: Медицина, 1970. — 64 с. — (Выдающиеся деятели отечественной медицины и здравоохранения).
Волков В. А., Куликова М. В. Московские профессора XVIII — начала XX веков. Естественные и технические науки. — М.: Янус-К; Московские учебники и картолитография, 2003. — С. 287. — 294 с. — 2 000 экз. — ISBN 5-8037-0164-5.
Эрисман // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Эрисман, Фёдор Фёдорович — статья из Большой советской энциклопедии.

Ссылки[править | править код]

Ф. Ф. Эрисман
Биография. (нем.)
Эрисман Фёдор Фёдорович (Фридрих Гульдрейх). Летопись Московского университета. Дата обращения 1 октября 2017.

Источник

Па́рта — предмет школьной мебели[1][2], письменный стол объединённый со скамьёй, предназначенный для учеников в системе среднего (иногда и дошкольного) образования. Как правило, парта рассчитана на двух учеников.

Согласно существующим стандартам, школьные парты разделяются на несколько типов, отличающихся высотой столешницы, предназначены для учащихся разного возраста и, соответственно, роста.

В современных учебных заведениях парты заменяются ученическими письменными столами, комплектующимися рабочими стульями с соответствующей высотой сиденья, стулом с подставкой для письма и др.

История[править | править код]

Школьная парта Эрисмана была изобретена в 1870 году и предположительно основывается на чертежах Фарнера, опубликованных в Германии 5-ю годами ранее (см. стр. 65). Первый аналог такой мебели в виде поставца появился ещё в эпоху Возрождения, потом он преобразовался в конторку или секретер, а уже позже — в школьную парту.

Знаменитый русский гигиенист Фёдор Фёдорович Эрисман в 28 лет опубликовал свой научный труд «Влияние школ на происхождение близорукости», изучив зависимость появления глазных и телесных заболеваний от неправильного положения ученика за столом. И в итоге он предложил новую мебель[3]. Правильное устройство школьной парты Эрисмана создает хорошие условия ученику для письма, чтения, рисования[4]: она была сделана так, чтобы текст в учебнике или тетради можно было читать только под прямым углом. Поскольку Эрисман долгое время занимался лечением глазных болезней, он учел и оптимальное расстояние для чтения — 30-40 сантиметров. Сидя за партой, сутулиться стало невозможно.

Парта Эрисмана была одноместной. Но позже сосланный в уральскую деревню за участие в революционном движении «Земля и воля» петербургский студент Пётр Феоктистович Коротков усовершенствовал парту Эрисмана, сделав её двухместной и придумав откидную крышку, чтобы детям было удобнее вставать. Поскольку в деревенских школах у учеников не было шкафчиков, Коротков предложил прикрутить к партам крючки для портфелей, а под столешницей сделать полку для учебников. Он также придумал углубления для чернильниц и два желобка для пера и карандаша[4].

За это Коротков получил серебряную медаль на Урало-Сибирской промышленной выставке 1887 года и диплом об изобретении.

В царской России также была изобретена уникальная парта-трансформер, у которой меняется высота стола и угол наклона столешницы. Такая школьная парта помогла сохранить правильную осанку и хорошее зрение многим поколениям школьников[4]. Раньше эти парты использовали только в элитных школах из-за их дороговизны, но сегодня их производство удешевлено, и они массово применяются в школах России.

В последнее время появилось много новых конструкций школьной парты, новые технологии её изготовления, с новыми гигиеническими требованиями, современными формами и материалами изготовления. В шестидесятые годы изобрели парты в виде столов с отдельно стоящими стульями. В русле развития техники сегодня множество изобретений школьных парт с вмонтированными компьютерами.

Конструкция[править | править код]

Высота сиденья скамьи должна соответствовать величине длины голени от подколенной ямки до подошвы плюс 2 см на толщину каблука. При правильной посадке нога в коленном суставе согнута под прямым углом. Глубина сиденья должна обеспечивать опору 2/3—3/4 бедра на сиденье[5].

Спинка парты выполняется из одного или лучше двух брусков, для пояснично-крестцовой и подлопаточной опоры.

Дифференция — расстояние по вертикали от края стола до плоскости сиденья — должна быть равна расстоянию от локтя (при опущенной и согнутой в локтевом суставе руки) до сиденья плюс 2 см. В норме это 1/7— 1/8 часть роста.

Дистанция скамьи — расстояния по горизонтали между задним краем стола парты и передним краем сиденья — должна быть отрицательной, чтобы. край скамьи заходил под край стола на 3—4 см.

Оптимальная длина стола для различных размеров парт колеблется от 120 до 140 см. Крышка стола парты имела наклон 15°, чтобы при меньшем напряжении зрения создавалась хорошая видимость.

Принципы конструкции парт:

Конструкция парты позволяет школьнику сидеть за ней в наиболее удобной позе, не препятствующей нормальному развитию ребёнка.
Парта не имеет острых углов, выступающих частей крепёжных элементов, поэтому не причинит повреждений ребёнку.
Парта имеет простую и в то же время прочную конструкцию, поэтому ребёнку не сложно ею пользоваться, а взрослому — обслуживать.
Ученик за школьной партой не мешает своему соседу, он может вставать, отвечая урок, не выходя из-за парты.
Конструкция школьной парты такова, что позволяет формировать правильную осанку, так как парта создана под пропорции ребенка, за школьной партой поза с прямой осанкой наименее утомительна и способствует большей работоспособности школьника, удобна для письма и чтения.
Наклон крышки парты позволяет видеть текст в книге или тетради под прямым углом, что положительно влияет на зрение школьника. Кроме того, конструкция парты предусматривает максимально правильное расстояние от глаз ученика до текста в тетради или книге в 30-40 см.

Интересные факты[править | править код]

В Варшаве (Польша) в центре города установлен памятник парте.

См. также[править | править код]

Надписи на партах

Примечания[править | править код]

Литература[править | править код]

Н. Картаева Эргономическая методика проверки новых образцов школьной мебели. «Советская педагогика» № 6, 1976

Источник

Профессиональные болезни школьников — близорукость и нарушения осанки — беспокоили врачей ещё 150 лет назад. Швейцарец Фридрих Гульдрейх, который перебрался в Россию и принял православие под именем Фёдор Эрисман, придумал парту, которая не позволяла детям двигаться. И хотя по описанию это больше похоже на орудие пыток, сидевшие за партой Эрисмана вспоминают о ней с удовольствием.

Первый класс. Рассылка

Ценные советы и бесценная поддержка для родителей первоклассников

Если в начале XIX века в России сомневались, нужно ли учить народ грамоте, то после крестьянской реформы 1861 года в стране начался педагогический бум. Повсюду открывались народные школы, учителя и мыслители спорили о программах и методиках. При этом никакой специальной мебели в классах не было: дети занимались за столами, сидели на стульях или скамьях.

На то, что такая мебель вредит здоровью, обратил внимание петербургский офтальмолог Фёдор Эрисман, урождённый Фридрих Гульдрейх. Он родился в Швейцарии, где получил медицинское образование и познакомился с будущей женой Надеждой Сусловой. Она тоже училась медицине (в то время в России женщин в университеты не допускали) и стала первой русской женщиной-врачом.

Вместе супруги приехали в Россию. Гульдрейх принял православие, стал Фёдором Фёдоровичем и начал частную офтальмологическую практику. Тогда он обратил внимание, что зрение у учеников к выпускным классам часто снижается. Обследовав учеников 15 гимназий, в 1870 году он опубликовал работу «О влиянии школы на происхождение близорукости». А после придумал первую конструкцию парты, которая была названа его именем.

Влияние школ на происхождение близорукости

Фёдор Фёдорович Эрисман

За основу он взял расчёты швейцарского доктора Фарнера, который представил свою парту пятью годами ранее. Парта Эрисмана — это скреплённые между собой скамья и стол. Столешница наклонена: ученик, сидя ровно, видит книги и тетради под прямым углом. Скамейка заходит за край стола, спинка поддерживает поясницу, подставка даёт упор ногам.

Это была жёсткая конструкция: ученик не мог ни отклониться от стола, ни ссутулиться за ним. Сидеть можно было только в одном положении, но благодаря эргономическим расчётам это было удобно. Парты изготавливали из дуба и выпускали в четырёх (по некоторым данным — в семи) размерах. По указу Александра II их стали устанавливать во всех школах.

Чертёж учебного стола системы Эрисмана

Была одна проблема: одноместные парты стоили дорого и занимали слишком много пространства. Требовались большие классы, чтобы усадить всех учеников. 15 лет спустя проблему решил Пётр Коротков — сельский учитель, бывший студент, сосланный на Урал за революционную деятельность.

Он придумал сделать парту двухместной, а также добавил несколько важных мелочей: крючки для сумок сбоку, выемки для чернильницы и перьев, полку для книг под крышкой. Саму крышку Коротков сделал складной. Теперь ученик, вставая для ответа, не вылезал из-за парты, а одним движением откидывал вверх свою половину столешницы. В 1887 году Коротков получил патент на изобретение и медаль на Урало-Сибирской кустарно-промышленной выставке.

«У нас такие парты были в первом классе, а потом нас пересадили за обычные столы. Мы радовались, что теперь занимаемся „как взрослые“. Но на самом деле за партой было куда удобнее — сидеть, писать, а ещё — списывать! В парту мы складывали книжки и ранцы — они на полке отлично умещались. А когда перешли за столы, их стало некуда девать».

Ольга, 1986 год выпуска

Фёдор Эрисман прославился не только как окулист и создатель парты. Он был одним из первых ученых-гигиенистов в России. Он исследовал состояние школ, фабрик и ночлежек, разрабатывал санитарные требования к условиям труда, руководил дезинфекцией в русской армии во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Преподавал на медицинском факультете Московского университета.

В 1896-м он вступился за студентов, арестованных во время волнений: они вышли на демонстрацию памяти жертв Ходынской трагедии. Десятки человек были арестованы, а после начались массовые аресты тех, кто требовал их освободить. Профессора Эрисмана уволили. После 30 лет жизни в России он вернулся в Швейцарию. Он заведовал городской санитарной частью в Цюрихе и умер в 1915 году.

Школьная парта Эрисмана пережила революцию и перекочевала в СССР. Правда, в 20-е годы посидеть за ней могли немногие: школ едва хватало для половины желающих. Нарком просвещения Анатолий Луначарский в 1920 году жаловался, что на один карандаш приходится 60 учащихся, а на одну чернильницу — 100 учащихся. Зато эти годы были временем экспериментов: совместное обучение, отмена домашних заданий и уроки политграмоты вместо истории. К концу десятилетия основные материальные проблемы решили, тогда же появились единые учебные программы.

Советская школьная парта 1940–50-х годов в Хабаровском краевом музее им. Н. И. Гродекова

Парты Эрисмана поставили не только в начальной, но и в старшей и вечерней школах. Ученики вставали, с грохотом откидывали дубовые крышки, педагоги из года в год тренировали детей тихо открывать парты. Именно их можно увидеть в советских фильмах примерно до середины 1960-х: «Друг мой, Колька!», «Весна на Заречной улице», «Дикая собака Динго», «Аттестат зрелости».

«Многие сейчас удивляются — как можно было за такими партами учиться, с них же всё скатывается! Но ничего с них не скатывалось, потому что советские парты были слегка шершавыми, ещё и во много слоев покрашенными. И сидеть было удобно. А потом, когда поставили стулья, острые углы стали рвать колготки».

Ирина, 1985 год выпуска

К 1970-м годам парты стали удешевлять: делали не из дорогого дерева, а из ДСП, сократили размерный ряд, скамью заменили стульями. В последнем был только один плюс: классы стало легче убирать. Уборщиц в школах не было, порядок наводили сами ученики, а вымыть или просто подмести пол под монолитными дубовыми партами было практически невозможно.

В остальном же случилось то, против чего выступал Эрисман: ученики получили возможность отодвигаться от стола и менять позу, стали сутулиться: мебель зачастую не подходила по росту. Старинные парты сначала оставались в начальной школе, потом только в первых классах, а потом и оттуда исчезли. Был ещё промежуточный вариант, когда наклон столешницы регулировался железной ручкой. Но он не прижился. В фильме «Вам и не снилось» 1980 года стулья и парты уже современные, на металлическом каркасе и без наклона.

«Я пошёл в школу в 1969 году Латвии, и у нас были такие парты. Стояли они класса до 6-7. Были рассчитаны на рост примерно 150 сантиметров, поэтому к старшим классам за ними становилось тесно. А так было удобно. На внутренней стороне стола оставляли друг другу послания, договаривались одновременно грохнуть крышкой, чтобы испугать учительницу. А ещё мы сами их чинили — на уроках труда».

Виктор, 1979 год выпуска

Сегодня по СанПиН парты с наклонной столешницей должны стоять как минимум в начальной школе: «Основным видом ученической мебели для обучающихся I ступени должна быть школьная парта, обеспеченная регулятором наклона рабочей плоскости. Во время обучения письму и чтению наклон рабочей поверхности должен составлять 7–15°». А вот использовать скамейки вместо стульев правила не разрешают. Так что хотя и находятся мастера, готовые воспроизвести классическую парту по чертежам, пока она живёт в основном в музеях и старых фильмах.

Парты Эрисмана в советском фильме «Весна на Заречной улице»

Зато в школах стал появляться другой старинный предмет — конторка, стол для работы стоя. В XVIII–XIX веках такой использовали чиновники и служащие, а теперь и ребёнок, устав сидеть за партой, может сменить положение прямо во время урока.

Источник