Тонкая сетчатка коррекция зрения

Как навести резкость и повысить зоркость с — 8 до единицы? Маша Ботвинина решается на лазерную коррекцию зрения и выясняет все детали и подробности.
Я — потомственный очкарик в третьем поколении гадаю на стеклах дорого. Из тех, что в первом классе ходили в огромных ужасных очках и сидели на первой парте. Лет в 15 внезапно поняла, что не представляю, как выглядит мое отражение в зеркале без очков. Без них я себя просто могла рассмотреть. А в очках красавицей себя не чувствовала. Это открытие меня так потрясло, что я отказывалась переводиться в новую школу до тех пор, пока мне не разрешат носить линзы. Родителям пришлось сдаться, хотя в то время такой способ коррекции зрения считался вредным.

С тех пор юношеский максимализм поутих. Я даже перестала стесняться выкладывать сэлфи в инстаграм. Но большую часть жизни я проводила в линзах, и мой главный страх был не как у всех (потерять айфон), а — забыть сменную пару, отправляясь в поездку.

Однако плох тот очкарик, который не мечтает о лазерной коррекции зрения.

Об операции я задумывалась часто. Всякий раз лезла в интернет и выныривала, запуганная до смерти — очень больно, очень дорого, и неясно, можно ли оперироваться, если близорукость перевалила за — 6 диоптрий. С врачами мне не везло — те, которых я встречала, ничего толкового про лазерные операции рассказать мне не могли.

Поэтому, получив приглашение от Глазной Клиники Доктора Шиловой, которая специализируется на лазерной коррекции и хирургии глаза, я даже ущипнуть себя забыла — сразу поскакала.

Доктор Шилова внушила мне доверие моментально. Знаете, как бывает — видишь человека и понимаешь, что перед тобой профессионал? Это потом я узнала, что Татьяна Юрьевна — практически Ломоносов среди российских офтальмологов: микрохирург, Д.м.н., член Ев­ро­пей­ско­го Об­ще­ства Ка­та­рак­таль­ных и Ре­фрак­ци­он­ных Хи­рур­гов (ESCRS), член Аме­ри­кан­ской Ака­де­мии Оф­таль­мо­ло­гии (AAO). 

А сначала она показалась мне просто фанатом своего дела, настолько подробно, ярко и красочно рассказывала про лазерные операции.

И наконец-то у меня в голове все разложилось по полочкам.

Какие бывают лазерные операции?

Начнем с того, что хорошее четкое зрение — это когда луч света, проходя через роговицу, фокусируется на сетчатке. Если луч фокусируется перед ней — близорукость, за ней — дальнозоркость.

Лазерная коррекция основывается на идее, что роговицу нужно истончить таким образом, чтобы луч света снова фокусировался на сетчатке. Чем хуже зрение — тем толще тот кусок ткани, который придется удалить. Поэтому толщина роговицы и ее состояние — главные показатели, по которым врач определяет, можно ли делать операцию.

Операции можно разделить на три типа — ФРК, LASIK и SMILE.

ФРК (фоторефракционная кератэктомия, разновидности – трансФРК, эпиЛАСИК, ЛАСЕК) — делают уже лет 30. Принцип прост: с роговицы удаляют верхний защитный слой (эпителий) и лазером снимают нужное количество ткани в основой части (строме). Минусов несколько. После операции эпителий заживает две недели, и это больно. К тому же, если удален большой кусок роговицы, верхний слой может зажить неправильно, и вы будете видеть мир как сквозь дымку. Поэтому при большой близорукости ФРК не делают. Еще долго можно мучиться от синдрома сухого глаза — как будто вам в лицо бросили горсть песка.

LASIK (Laser Assisted In Situ Keratomileusis) появился в 1990-х, и сейчас это самый распространенный способ. Существует в нескольких вариациях, но общий принцип один: чтобы не удалять эпителий полностью, на время операции его срезают, а затем возвращают на место. Проблема в том, что верхний слой этого самого эпителич по консистенции напоминает желе и самостоятельно форму держать не может. Поэтому его срезают вместе с более глубоким (и более плотным) слоем — стромой. Таким образом, заживление после операции происходит быстрее, но строма уменьшается, и толстую линзу в ней вырезать уже нельзя. То есть, если у вас тонкая роговица и очень плохое зрение — LASIK вам, скорее всего, не подойдет. К тому же, хоть крышку и затягивает эпителий, обратно она никогда не прирастет. и шанс есть шанс ее случайно сдвинуть. Это накладывает некоторые ограничения на вашу жизнь. Например, если занимаетесь боксом, — придется бросить.

SMILE (Small Incision Lenticule Extraction) — немецкая технология, придуманная немецким же профессором Вальтером Секундо. Лазер вырезает лоскут прямо в толще роговицы, безо всяких крышечек, а врач через микро-прокол достает его. Все. Заживление проходит максимально быстро: сравните надрез в 20 мм. (LASIK) и микро-прокол в 2 мм (SMILE). Если вы везунчик с тонкой роговицей и большим «минусом» — ликуйте.

Кстати, этот доктор Вальтер Секундо — учитель Шиловой. Он несколько раз в год приезжает к ней в клинику, ведет прием и оперирует.

Обследование перед лазерной коррекцией

Чтобы выяснить, какой толщины у меня роговица, и насколько плохо я вижу, Татьяна Юрьевна отправила меня на обследование.

Его проводил офтальмолог Константин Жуков, приятный и внимательный доктор.

Если честно, совсем недавно — в январе — я уже проходила осмотр, и он показался мне достаточно обширным. Оказалось — показалось. В клинике доктора Шиловой осмотр в три раза длиннее. И утомительней.

Вся техника для обследования — на одно лицо: подставка под подбородок и небольшие отверстия, куда надо смотреть (и желательно не моргать). Каждый прибор исследует что-то свое и эффект предугадать сложно. Так, один плюнул мне в глаз очищенным воздухом. Я чуть не подпрыгнула.

Знакомьтесь, это пневмотанометр. Он измеряет давление в глазу.

Есть еще пара машин, которых я до этого не встречала.

Один — пентакам (Oculyzer Pentacam) — составляет точную карту роговицы, определяет ее толщину и сканирует на возможные заболевания. Результат выдает в виде распечаток, похожих на карты из учебника географии.

Второй — оптический когерентный томограф (OCT) Carl Zeiss — сканирует и выдает картинку сетчатки и роговицы глаза в высоком разрешении.

Некоторые клиники на этих приборах экономят и делают операции на свой страх и риск. Как — непонятно: характеристики роговицы наиважнейшая информация для врача.

Знакомый всем очкарикам тест «назови букву в таблице вооон там на стене» тоже был. А чтобы ты совсем не отчаялся, повторяя «не вижу», надевают специальные очки и меняют в них стекла.

А эта картинка — тест на бинокулярность, способность видеть обоими глазами одновременно. В очках с разноцветными стеклами я должна была увидеть все фигуры. Но у меня легкая степень косоглазия, и тест я завалила.

Ну вот, теперь вы знаете обо мне слишком много).

Единственный тест, который я сдала на «пятерку» — на слезопродукцию. Под нижние веки вставили бумажки и стали ждать, пока они намокнут. Не знаю, какая там норма, но слез оказалось достаточно. Все-таки врачи — те еще циники.

Когда я подумала, что посмотрела уже во все приборы и мы уже точно все измерили, мне закапали расширяющие зрачок капли. И снова проверили зрение по таблице. Оказывается, капли расслабляют мышцы глаза. Если они были перенапряжены, то на втором тесте зрение улучшается. Действительно — разница с первыми показаниями была целая единица! Наверное, поэтому капли продаются только по рецепту — я бы точно стала любителем «расслабить глаза».  И других бы подсадила.

Кстати, действие капель длится 3-4 часа, и все это время смотреть на свет практически невозможно — примерно как в солнечный день на снежной вершине. Поэтому, чтобы вы не чувствовали себя вампиром, врачи рекомендуют брать на такое обследование солнцезащитные очки.

И, наконец, последнее исследование — осмотр глазного дна с помощью щелевой лампы. Пожалуй, самая неприятная процедура (даже после теста на слезы).

Проводится она максимально просто. В расширенный зрачок светят яркой лампой.

Прибор светит лучом в глаз, а врач при помощи специального стекла выясняет состояние сетчатки. Это должен уметь каждый окулист. Если вы приходите в клинику, а вам говорят, что для исследования глазного дна нет аппаратуры — не верьте. Дело тут в умении врачей. И, скорей всего, они там двоечники.

Результат можно посмотреть тут же, на большом экране.

Сетчатку мне смотрел сначала Константин Петрович, а потом — Татьяна Юрьевна. Вот тут мне стоило бы заволноваться. Выяснилось, что в моей сетчатке полно микро-разрывов — 34 всей периферии.

Микро-разрывы сетчатки — частая история для пациентов с большой близорукостью. У людей с нормальным зрением глаз имеет форму шара, и луч света фокусируется точно на сетчатке — это дает четкую и ясную картинку. При близорукости же глаз вытягивается вглубь черепа — получается, что и фокус луча сдвигается (хуже зрение), и сетчатка тянется и рвется. Однако и у людей с хорошим зрением сетчатка может быть поврежденной. Причины разные: серьезные нагрузки (например, роды или поднятие тяжестей), стресс, травмы головы.

Результаты обследования

Не зря я целый час бегала от аппарата к аппарату и плакала с бумажками в глазах. Выяснили мы массу всего интересного, но главное вот что:

• острота зрения -8, 25 и -8,5 диоптрий на правом и левом глазу;
• астигматизм -0,5 и -1 диоптрий на правом и левом глазу;
• толщина роговицы 501 мкм и 518 мкм на правом и левом глазу.

Близорукость у меня, конечно, гигантская, поэтому ФРК делать нельзя. Роговица настолько тонкая, что LASIK — тоже мимо (для него нужно более 550 мкм). С моим везением я этому раскладу даже не удивилась. Но Татьяна Юрьевна меня обрадовала: «С такими показателями можно делать SMILE».

Тут мне надо было заорать «ура!», но природная скромность, сами понимаете. Хотя признаюсь, это были одни из самых приятных слов в моей жизни.

Еще доктора очень волновали мои микро-разрывы сетчатки — их было реально много. При больших нагрузках они могут увеличится настолько, что сетчатка отслоится, фоторецепторные клетки (палочки и колбочки) в ней погибнут и зрение придется спасать на операционном столе.

Можно, конечно, жить и с дырками, но никаких гарантий, что они не разрастутся — нет. И если вдруг я надумаю рожать самостоятельно, то — увы, с такой сетчаткой точно нельзя. И с парашютом прыгнуть — тоже фиг вам.

Повреждения похожи на стрелку на капроновых колготках — убрать совсем нельзя, но можно обработать края, чтобы она не ползла дальше. Единственный способ лечения микро-разрывов — процедура лазерной коагуляции, на которую Татьяна Юрьевна меня и отправила.

Лазерная коагуляция сетчатки глаза

Сет­чат­ка – это внут­рен­няя обо­лоч­ка глаза, со­сто­я­щая из нерв­ных кле­ток, тех самых палочек и колбочек, который отвечают за цвето- и световосприятие.

Принцип операции такой: в глаз светит лазер и под его воздействием ткань сетчатки сворачивается (коагулируется). Врач направляет луч так, чтобы очертить разрыв по контуру. Таким образом, лазер одновременно спаивает сетчатку с оболочкой глаза и фиксирует разрыв, чтобы он не увеличивался.

Прибор светит двумя лучами: красным, чтобы прицеливаться, и зеленым (сам лазер) — для коагуляции. Чтобы направлять лазер на нужные участки сетчатки, в глаз вставляют толстую линзу, похожую на половинку театрального бинокля. Называется линза Гольдмана.

Врач, проводящий коагуляцию, должен быть снайпером и бить точно в цель. Моим снайпером оказался все тот же Константин Петрович.

Перед операцией мне закапали капли, чтобы снизить чувствительность. Я ждала, что глаза замерзнут, как при любой анастезии, но не ощутила вообще ничего. Когда вставляли линзу — тоже.

Процедура проходит так. Сначала в глаз светят ужасно ярким неприятным светом, а затем короткими зелеными вспышками. На каждой вспышке лазер попискивает, и возникает ощущение, что врач играет то ли в тетрис, то в змейку. При этом одной рукой держит в моем глазу линзу, другой — управляет лазером.

После первой вспышки я подумала, что совсем это не больно и не так уж и неприятно. Время от времени мне отдавало куда-то в лоб или затылок. Ощущения — специфические. Знаете, как бывает, когда сверлят зуб под анестезией и подбираются к нерву? Не больно, но по позвонкам скользит такое неприятное «бррр». И чем дальше, тем утомительнее терпеть эти вспышки. К концу процедуры на первом глазу я уже порядком скисла и попросила перекур.

Чтобы отвлечься, я сосредоточилась на том, что вижу вторым не-оперируемым глазом. Особо вращать им было нельзя (потянет за собой второй глаз), но, тем не менее, я выяснила, что болты у аппарата — серые, лазерный прицел — действительно красный, а доктор мой — женат.

Вся процедура заняла примерно полчаса с учетом небольшого перерыва. Несколько секунд после лазера мир видится сначала в фиолетовых, а затем в розовых тонах — просто мечта! Но увы, этот эффект через минуту прошел.

Затем меня проводили в комнату отдыха и велели посидеть минут 15 с закрытыми глазами. Веки и голова были тяжелыми, как если бы я всю ночь смотрела сериалы писала пост. В целом же состояние было вполне себе бодрое.

Полностью я пришла в себя часа через три-четыре, когда зрачки наконец сузились. Следующие пару дней глаза были немного уставшими, раза три что-то кольнуло в глазу и где-то в затылке. После операции мне было можно сразу все: хоть марафон беги, хоть на Эверест лезь — теперь моя сетчатка ого-го-го!

Пока отдыхала, размышляла, что коагуляцию мне проводили 4 мая — аккурат в день «Звездных Войн», и я невольно вспомнила шутку, что у плохих джедаев меч светится красным, а у хороших — зеленым. Мысли эти оказались близки к правде: лазеры предыдущего поколения были красного цвета — после них ткань рубцевалась долго, поэтому процедура была более болезненной, а после пациент должен был придерживаться диеты  (не носить тяжести, не работать за компьютером и тд). Лазеры же следующего поколения — зеленые. (Конкретно этот — французской марки Quantel Medical.)

Напоследок доктор велела все время до операции ходить в очках, а не в линзах, потому что из-за постоянного ношения линз роговица могла отечь и поменять толщину. Недели отдыха как раз хватит, чтобы отек сошел. Поэтому дату операции назначили через 7 дней.

Как все прошло и что я увидела потом — в следующей части.

Клиника Доктора Шиловой

Адрес: г. Москва, Ленинский проспект, д.123
Телефон: (495)589-33-65

Цены:

• Комплексная предоперационная диагностика (1,5-2 часа) — 7500 руб.;
• Эндолазеркоагуляция круговая периферическая 25 000 руб.