Самолет после отслоения сетчатки

Перед операцией на глазу процедурная сестра метит нужный глаз зеленкой — чертит над всей бровью жирную полосу. Чтоб не перепутали, значит? И все страшилки про не ту отрезанную ногу и не туда пришитый палец — правда?

Хотите, я вам расскажу, как лежать в столичной клинике, посреди, так сказать, авангарда мировой офтальмологии? А еще, что делать, куда и как быстро бежать, если в глазах пошли пятна и есть подозрения на отслоение/разрыв сетчатки. Это очень важно. Это может случиться с каждым. Врачи говорят невнятно, предпочитают порой не пугать. И потому люди теряют зрение, не отдавая отчета в сложности болезни. Мы с другом прошли путь от темноты в глазу до операции — нам есть, что рассказать.
Для начала. Отслоение сетчатки — самый страшный «глазной» диагноз. Страшнее — только рак. Так что, с этим не затягивают, иначе можно в два счета ослепнуть. В общем, сия хороба — это отделение сетчатки от сосудистой оболочки. Как вы понимаете, при таком раскладе сетчатка недостаточно подпитывается кровью. Чем дольше затягивать, тем больше площадь отслойки и тем меньше шансов восстановить хоть какое-то зрение — без крови сетчатка глаза мертвеет, что ли. В общем, вы поняли, что это страшно. А теперь — алгоритм.
Короче. Для начала — конкретная история.
12 лет назад человеку заехали в глаз пробкой от шампанского. Полежал в больнице, понервничал. Спустя 10 лет пришлось менять хрусталик. Поменял, обвыкся, забылся. А ведь врачи предупреждали, что сильные физические нагрузки вредны. Только не предупреждали, чем опасны. Все эти два года человек ведет активную жизнь — много пьет, дерется, занимается утренней гимнастикой, стоит на голове и на вечеринках отжигает танцы всех народов мира сразу. А месяц назад и вовсе записывается в спортзал. 2 недели, как чумной, тягает штангу, качает пресс и по вечерам ищет на нем кубики. В завершении оздоровительного процесса принимает участие в праздничном веселье, где, как молодой козлик, пляшет и скачет до упаду.
Ну и все. Утром просыпается — в травмированном глазу молнии, обзор зрения уменьшился да еще и темной ширмой треть глаза заволокло. Тут он быстро вспомнил про все пробки с хрусталиками и понесся в офтальмологический диспансер, на платный прием (бесплатного можно с двумя глазами и не дождаться). Там ему ставят диагноз — субтотальная отслойка сетчатки. Говорят, что болезнь серьезня, но как-то не очень пугают. Дают направление на кучу анализов и обследований. Пока человек, как скаковая лошадь, носится несколько дней по городу, в диспансере оформляют направление на операцию в Москву, в Институт глазных болезней им. Гельмгольца. Сначала хотели в Екатеринбург отправить, но там все врачи уже разбежались по отпускам. Итого, с момента обращения в диспансер до отлета в Москву прошло дней 9. Бумагу на федеральную квоту выдали сразу, без назначения даты госпитализации — операция неотложная, госпитализация экстренная.
Еще в Тюменском областном департаменте здравоохранения сказали, что вроде бы без сопровождающего в больницу не положат. А по телефону в Гельмгольце вообще напугали, что без подписи этого сопровождающего операцию делать не будут. Но тут никто особо подписи не требовал. Зато без сопровождающего точно пришлось бы туго.
В общем, с анализами на руках и бумажкой из департамента полетел человек быстро в Москву. Причем с сопровождающим, то есть, со мной (о, я выхожу на авансцену).
Прилетел. С 9-ти до 13.30 обошел трех врачей. После обеда был позван на консилиум с участием офтальмологов и хирургов. Врачи, посовещавшись, пришли к выводу, что, да, случай экстренный, тянуть нельзя, но им в 3 часа дня класть в больницу как-то лень. И так как госпитализируют только по вторникам и четвергам, то вежливо попросили вернуться во вторник. Предварительно напугав, что зрение в прежней остроте не восстановить и что рано или поздно глаз будет потерян. Отправили к терапевту проверить список пройденных обследованний и сданных анализов. Терапевт расстроилась, что в бумагах не было ленты кардиограммы (только расшифровка) и заключения стоматолога. Кардиограмму сделала сама (за 300 рублей в кассу), а к стоматологу отправила любому.
Первый попавшийся стоматолог обнаружил на двух зубах пульпит. Сказал — справку не дам, пока не залечите. То есть, за сутки до возможной операции и за полчаса до электрички в Москву он предложил разворотить каналы двух зубов. Больной отказался — сошлись на справке, где стоматолог честно пишет, что рот нуждается в санации, а два зуба — в лечении.
С этой справкой покатил человек в Москву. Утром, в 9.00, явился на перекличку, а потом 3,5 часа прождал, когда его вызовут. К обеду терапевт выдала направление в хирургический корпус.
Там человек разделся, свои пожитки переложил в пакеты (рюкзаки и большие сумки в отделение нельзя) и пошел сдаваться дежурной медсестре. Та приняла его ласково, определила в шикарную палату с душем, туалетом и умывальником. Сильно намекала на финансовую благодарность. Человек понимающе кивал головой, держа в кармане фигу. И вот три дня лежит он в этой палате, сестре, наверное, уже стало страшно намекать — пока не лезет. Но выяснилось, что один однопалатник больного дал сестре подношение в тысячу рублей, а второй — 12 тысяч. + еще какие-то бешеные деньги за право уходить на ночь домой. А наш лежит и усом не ведет. Молодец!
Короче, в день госпитализации героя нашего еще раз осмотрели. Вечером сказали не есть, не пить, дали снотворного, остригли на глазу ресницы, глаз пометили и уложили спать. Утром, тоже не поевши, не попивши, он пошел на операцию. Там его переодели во все белое, на ноги нацепили бахилы, на голову — шапочку.
Оперировали 2 часа. Вернули сразу же в палату. С двумя(!) залепленными глазами. Это для того, чтобы первый день вообще не двигать прооперированным глазом — глаза ведь синхронно вращаются. А резаным глазом сильно не повращаешь — больно, да и вредно.
В общем, с закрытыми глазами полежал он почти сутки. В течении 4,5 часов после операции так не ел и не пил. И это при такой жаре!!! Ухода в больнице никакого. Те, кто приезжает без родных, оказываются на поруках у однопалатников — если те будут в духе и в силах, то поднесут воду, дадут судно. Может, и покормят, коли сами ходячие. А так — лежи один, потей в +37, пока не слипнешься — никто даже не оботрет. И после наркозного отходняка воды никто не даст.
И вот на следующий день глаз один открывают. Назначают таблетки, уколы — противовоспалительные, антибиотики, еще что-то. Кроме того, несколько раз в день капают в глаз много разных капель и делают перевязку.
В обед приходит врач, смотрит, радует, что все прошло замечательно. И, наконец, самое важное и самое страшное — он говорит, что теперь все зависит от больного. А это значит, что нужно как можно дольше лежать на спине, без необходимости никуда не вставать, глазами не вращать и вообще ничего не поднимать!
Сколько такой режим? Ну, лежачий рекомендуют на несколько дней — пока не устанешь. А вот с силовыми нагрузками совсем все плохо — сетчатка окончательно приваривается к сосудам в среднем за три месяца. Это значит, что по крайней мере три месяца больше двух(!) кг поднимать нельзя!!! 2 кг!!! А потом? Тут и сюрприз: чем дольше ты ничего не поднимаешь, тем дольше сохраняешь глаз. Врачи предупреждают — при серьезном отслоении даже после операции глаз рано или поздно будет потерян. Сохранение глаза — вопрос режима. Глаза можно лишиться, подняв 3,5 кг, например, ноутбук. Нехило, да? Также врачи предупреждают, что восстановить прежнее зрение вряд ли возможно. Степень восстановления тоже зависит от нагрузок. Итак, первые 3-4 месяца больше 2 кг не поднимать, резких движений не делать. И, в идеале, так до конца жизни. Человеческой или глаза. Кстати, больничный после приваривания сетчатки дают минимум на 4 месяца.
Так вот, человек наш лежит, ходит на процедуры, ждет. Лежать после операции тяжело, вращать даже здоровым глазом больно, наклоняться — больно. Ждет выписки. Врач сказал, что, по идее, можно лететь самолетом. Надеюсь, он так не из жалости сказал — билетов на поезда нет, да и жара везде. Но лететь домой можно не всем — кому-то после операции в глаз закачивают газ. Таким бедолагам путь домой — только по земле.
Да, по поводу сопровождающих. В Тюмени им оплачивают дорогу в размере стоимости плацкартного места в поезде. Как и самому больному. Вроде бы, оплачивают только при условии, что туда-обратно он едет с больным. Но здесь говорят, что врач может написать справку — дескать, уход за больным требовался только в первые дни операции. В этом случае могут оплатить сопровождающему билеты в оба конца, даже если сопровождающий уезжает раньше. Но мы пока не знаем, как там на самом деле. О новостях сообщим.
А теперь кратко:
— если у вас была травма глаза (шампанской, драка или на арматурину напоролись), чаще проверяйтесь у офтальмолога — пусть смотрит глазное дно. То же — если вы перенесли какие-либо операции на глазах. А уже если в глазах появились молнии, затемнения или нарушился обзор зрения, мигом в офтальмологический центр!
— если вам ставят диагноз отслоения сетчатки, требуйте оформлять направление на экстренное лечение. Если врач из диспансера тянет или отнекивается, звоните в областной департамент здравоохранения. И все время торопите. Причем проситесь в серьезные федеральные клиники. Впрочем, врачи вам и сами посоветуют в глуши не оперерироваться. Нам вот категорически отсоветовали идти в тюменский «Визус», хотя там, судя по каталогу услуг, такие операции делают. Мы не стали настаивать на местных спасителях и полетели в Москву;
— дальше. Вам назначат кучу анализов и обследований. На них уйдет не один день. Причем, сначала вы будете бегать и сдавать им кровь, а потом — ловить результаты. Остановитесь! Дело даже не в том, что с этой беготней вы потеряете дни, так необходимые для спасения глаза. При отслоении сетчатки важен постельный режим. И чем раньше, тем лучше. Как только хотя бы заподозрили такую беду, ложитесь в постель лежкой. Не жалейте денег, не стыдитесь напрягать знакомых. Обзванивайте друзей, частные клиники, из кожи вон лезьте, но пройдите анализы за один день (как позже выяснилось, даже в Тюмени это несложно). Если что-то можно сделать на дому — вызывайте домой. А сами — лежите, лежите, лежите. До самого самолета. Мы вот поздно сообразили, что есть друзья и связи — наш больной сам по два раза обошел всех врачей, а ему бы лежать, лежать…
— лететь тоже надо как можно быстрее. Причем, направление из областного департамента тоже побыстрее выпрашивайте. Не дожидайтесь утверждения, ответа из клиники, куда вас отправляют. Как только департамент дал добро — хватайте бумагу и неситесь на операцию. По таким диагнозам клиники принимают экстренно, никакую дату госпитализации согласовывать не надо;
— в полете все время сосите леденцы и сглатывайте слюну, это чтобы не так повредило давление. Если в ушах гудит, то и на глаз есть нагрузка;
— не летите один. Ничего не поднимайте. Не экономьте на сопровождающих. Во-первых, сразу после диагноза перестаньте резко двигаться, поднимать что-либо. А при таком раскладе утащить с собой вещи на неделю, а то и на месяцы (у всех по-разному) в одиночку сложно, тем более, самолетом — хоть в аэропорту помощь и предлагают, но я сомневаюсь, что у нас прям каждому больному от дверей до салона самолета вещи таскают, а ведь поднять нельзя даже рюкзак!
Кроме того, учтите, что после операции вы минимум почти сутки будете слепы, вам заклеят глаза. Плюс, сутки нельзя будет вставать с постели. Вот как привезут вас на каталке слепого, так на сутки и оставят на кровати. Сестер нет. В Гельмгольце максимум, могут судно принести. Больные поговаривают, что за уход сестры тоже вымагают мзду. На второй день после операции тоже сложно — здоровым глазом ошаривать дорогу больно, ведь с ним и больной под повязкой, движется. Наклоняться, головой вертеть больно. Нужен уход. В идеале — любящий родственник. И еще — в больницу хорошо бы захватить поилку для лежачих — пить хочется, а голову поднимать нельзя. Не экономьте, возьмите с собой кого-нибудь. Здесь речь не идет о «Смогу/не смогу сам управиться». Конечно, сможете. При желании, можно и телевизоры переносить сразу после операции, вот только если при аппендиците просто больно будет самому одеваться или за водой ходить, то после приваривания сетчатки люди от такого геройства (жадности) слепнут. Слепнут!
— держат по-разному. В Тюмени нам сказали, что отпускают через 2-3 дня после операции. Однако уже здесь выяснилось, что в среднем при благополучном лечении в клинике проводят 8-10 дней. Но есть и неблагополучное: у кого-то глаз медленно заживает, кому-то с первого раза операция не помогла. Одним повторно заваривают, другим — аж по несколько раз. Врач напугала, что у них и полгода пролежать можно. Так что, лучше собирайтесь надолго, чтобы потом не грызть ногти (ах, у меня и денег нет, и белья нет, и корова не кормлена);
— если вас отправляют лечиться по федеральной квоте, никаких поборов с вас брать не должны. Мы заплатили только за кардиограмму и антибиотики от нервной сыпи (воспаления могли плохо повлиять на исход операции). Да, не забудьте с собой взять ленту кардиограммы, а не одну расшифровку. И от стоматолога справку взять — нам в Тюмени о нем не сказали.
— чем дольше вы не будете поднимать тяжести, тем дольше будет видеть (хоть что-то) ваш прооперированный глаз. Первые несколько месяцев — до 2 кг, а там, в зависимости от организма. Кому-то доконца жизни — не больше двух. И это, судя по серьезности лиц врачей, не шутка! Главное — привыкнуть, не хватать из рук дамы сердца продуктовые сумки, не поднимать поскользнувшуюся бабушку, не няньчить ребенка на руках. Сложно? Очень. Но цена ошибки — слепота;
— будьте к себе внимательны. Повторю, если у вас были травмы/операции глаз или искры из глаз посыпались, будьте внимательнее с нагрузками. Вспомните, что вам говорил врач. Вот моему любителю кубиков на прессе, оказывается, говорили, что нельзя давать нагрузки, тяжести таскать или в спортзале урабатываться. Но мы оба забыли. Еще бы, глаз-то видит, не болит. Тут один у нас в палате пока с отслойкой не попал, вообще не могу вспомнить, в какой глаз ему хрусталик всадили — видимо, так хорошо прооперировали. И не надейтесь на авось. Не ходите в тренажерный зал, не рискуйте. За большой живот вас, может, еще и не разлюбят, а вот человека, которому до конца жизни не больше 2 кг можно поднимать, вынесет не каждый. А если ослепнете, тем более — тут уже только на самую высокую любовь надеяться надо.
В общем, все это я к чему? Будьте осторожны и бдительны, пока есть чем бдить. Надеюсь, никому из вас такое горе не выпадет. А уж если вляпаетесь — помните мои советы. Главно — принять диагноз всерьез, без самонадеянности. И не больше 2 кг!