Начало фильм сетчатка глаза

Когда смотришь «Я — начало», не отпускает чувство навязчивого дежавю, кажется что все это уже было, если не в другой жизни, то в других фильмах. Первой вспоминается «Хаотичная Анна» Хулио Медема, похожая некоторыми моментами, которые ощущаются на интуитивном уровне, воскрешая в душе забытое (но так и не раскрытое) знание о чем-то большем. Переливы солнечных бликов на кирпичной городской стене, странные совпадения и загадочные случайности, струящиеся цвета и смутное чувство одиночества, пробуждают воспоминания о «Двойной жизни Вероники» Кшиштофа Кесьлевского, фильма, в котором две идентичные радужные оболочки, две стороны одной души, некоторое время существовали параллельно. Цитирование, экзистенциализм, замедленность (вернее запечатленность, как глаз на фотоаппарат) любовной истории, возвышенное противостояние героев и уклон в (анти)утопичность — отсылают к «Дурной крови» Леоса Каракса. Но только помпезность Каракса здесь не льется через край, грубоватость и надрывность Медема приглушена спокойствием магической простоты мира в духе Кесьлевского, которая все же держится не на одной лишь интуиции и ощущениях, а имеет под собой более твердую почву — науку. Ведь главный герой — молодой ученый.

Его зовут Иэн, он изучает зрение и пытается с помощью теорий связанных с эволюцией глаза опровергнуть высший разум. Ряд совпадений и случайностей дважды (но на самом деле трижды) сводит его с девушкой по имени Софи, которая помимо иррационального склада ума и ярко выраженной духовности, обладает секторной гетерохромией (явление при которой разные участки радужной оболочки глаза окрашены в разные цвета), и это не линзы, глаза актрисы на самом деле разноцветные. Стоит обратить внимание и на имена персонажей Софи (София) в пер. с древнегреческого — «мудрость». Иэн (Ян, Иоан) в пер. с древнееврейского — «милость Божья», а у восточных народов имя вообще ассоциируется с образом души, значением «жизнь», которое прямиком отсылает к названию фильма. Трудно поверить, что имена были выбраны случайно, но если это все же так, то пред нами пример необычайного чутья создателей. Встреча героев недвусмысленно намекает на неотвратимость дальнейших событий. А после притчи про куропатку, складывается ощущение, будто Софи предвидела произошедшее. «Когда эта птица, встречает свою любовь, она радуется и грустит. Радуется, потому что для нее это начало. Грустит, потому, что ее уже нет». Это и не удивительно. Существуют ли вообще сюжеты на тему реинкарнации, в которых женский персонаж не занимал бы знаковое место? Если верить некоторым восточным учениям (а поверить стоит т. к. часть сюжета разворачивается в Индии), женская энергия — это интуиция, творческий аспект, высшая мудрость. Мужская — действия, интеллект, мышление. Примечательно, что коллега-лаборантка Иэна, Карен, в одном эпизоде заявляет, что у нее отсутствует ген ревности, перекрывая, таким образом, какую-то часть своего женского начала и объясняя не только свое поведение как супруги, но и собственную роль в этой необычной истории о прозрении. Софи пытается пробудить в Иэне дремлющие области его души, которая, как он сам считает, у него отсутствует. Ничего толкового из этого не выходит. Но «человек не один раз живет. Недоконченное закончится в следующей жизни. Так и любовь» (Д. Хармс). И через горе, науку, членов собственной семьи и непрекращающейся ряд чудесных совпадений и от того более чудовищных не совпадений, заставляющих даже зрителя усомниться в правдивости напрашивающихся заключений, Иэн приходит к выводу, который составляет главную идею фильма.

Печально лишь то, что обычный человек вряд ли дошел бы до всего подобным путем, и сделал бы аналогичные заключения. В той же «Двойной жизни Вероники» разжеванного прозрения не произошло, все так и осталось на интуитивном уровне, но в душах воцарилась гармония. Наличие явного научно-фантастического фона немного приглушило неподдельность и частность этой истории. Хотя она все равно смотрится очень тепло и человечно, в отличии, например, от «Интерстеллара», несущего ту же идею попытки взглянуть за грань привычных рамок бытия. Наверное, эта теплота как раз и объясняется наличием божественного, которое после просмотра оставляет пронзительный и грустный осадок чего-то очень знакомого трепетного и родного.