Я смотрю на небо сквозь густые ветви а вокруг красоты глаз не оторвешь
А мертвые звери — как изумлЯнно они любят лежать
Тусклые тени — вечером сдался и я — и перестал
Злые колени — кто-то срубил тополя — и пьедестал
Каждый спросонок любит смеяться и петь — и умирать
А мертвый котенок — он остается терпеть — и наблюдать
В это трудно поверить , но надо признаться — что
Мне насрать на моЯ лицо !
Ей насрать на моЯ лицо !
Вам насрать на моЯ лицо !
Все вы насрали в моЯ лицо !
2 вариант: Hm Em F#
———- A F#
Hm Em F#
* Информационный узел ~ОК~ — New Technology in Communications * * Санкт-Петербург . Модемы — (812) 274-8033, (812) 274-6423 *
Самоотвод
Em Am G H
Маяковский видел сон:
Em Am G H
В смутном поле зреет рис,
Em Am G H
В хищной чаще зреет зверь.
Em Am G H
Тише едешь — ярче спишь.
G A
Под нейтральным небом,
G H
Под нейтральным знаком
C
Самоотвод.
Маяковский видел сон:
Шаг за шагом наутек.
Кто разбудит на заре?
Кто поймает, кто поймет?
Под нейтральным снегом,
Под нейтральным страхом
Самоотвод.
Маяковский сжал курок.
Сжег окурок, лил струю.
Покатилось колесо
Вот и собран урожай.
Под нейтральным небом,
Под нейтральным флагом
Самоотвод.
* КОММУНИЗМ * (p)1990
Претензии к аккордам принимаются.
Несколько замечаний:
1. Текст песни «Flying Home» не привожу. Так и не удалось
понять летовский английский. Поэтому, если кто в курсе
жду сообщений.
2. К «Черному ворону» приведены два варианта аккордов.
Какой больше по душе — решайте сами.
3. Песня «Кукуруза» исполняется на известную мелодию
Pop Corn. Если кто сможет записать ее аккордами — сообщите.
4. Песни Егора «Последняя» и «Евангелие» приводятся без
аккордов — sorry, не успел… А потому также жду предложений.
TONY
— Солдатский сон
Em Am Наклонилось, вдруг, небо ниже
H Em Вот и день пришел, дембель ближе Ждем отбой мы с нетерпеньем Чтоб глаза закрыть с наслажденьем
C D Сон приснился мне, что я дома
G Em Вышел на перрон из вагона C D Здраствуй город мой родной
G H Не видал тебя я два года
А утром был подъем, к сожаленью Оказалось все сноведеньем И опять пойду на работу И буду ждать писем в роту
Не грусти салага пройдет время И тогда придет к тебе дембель Поглядишь в окно из вагона И подумаешь — ждут меня дома
— Flying hоме [net]
Каждый день от широкого перрона… …
Em H7 Em Каждый день от широкого перрона Em H7 Em Уезжают вечерами поезда
C D G Em Каждый день от девушек любимых Am H7 Em 2 раза Уезжают парни навсегда.
Поезда, не надо торопиться Слышите, не надо, поезда Дайте парню с девушкой проститься Может быть, проститься навсегда.
Как тревожно двинулись вагоны Вскрипнули со стоном поезда Если любишь милого в погонах Полюби разлуку навсегда.
Я снова по чужой земле иду… …
Em D Em Я снова по чужой земле иду Em D G Em Гермошлем застегнут на ходу Am D Мой «Фантом», как ястреб быстрый,
(пуля)
G Em В небе голубом и чистом 2 раза
Am H7 Em С ревом набирает высоту
Вижу в небе алую черту Это МиГ-17 на хвосту Вижу я как Ричард с Бобом Понеслись на встречу с гробом Мой «Фантом» теряет высоту
Ну а дома ждет меня жена Может быть, сейчас с другим она Мы воюем во Вьетнаме С узкоглазыми скотами Нам победа здесь не суждена
Я ползу по выжженной земле Молодым обидно умирать Будут матери молиться Будут лбом о землю биться Снова заставляют убивать
(воевать)
На допросе только я спросил: » Кто пилот, который меня сбил ?» И ответил мне раскосый, Что командовал допросом: «Сбил тебя наш летчик Лин Си Цин»
Все ты врешь, раскосая свинья В гермошлеме четко слышал я «Ты Петро меня прикроешь, А Иван — «Фантом» накроешь» Сбил меня советский ас Иван
Где-то далеко родной Техас Там мои живут отец и мать Мой «Фантом» как зверь убитый На земле лежит разбитый Мне на нем уж больше не летать.
Был один парень… …
Em G Был один парень и он, как и я, D C Любил и Beatles и Rolling Stones Ходил с гитарой, пел песни их Приехав к нам из Америки.
И пел он Girls и *** to Right И Yesterday и Lady Jaine И трудно было его понять Но все говорили: «Вот молодец!»
Но вот пришло письмо ему: «Срочно вернись ты в Америку!»
Em D G СТОП для Rolling Stones Am H7 Em СТОП для Beatles, СТОП.
«Ты должен ехать во Вьетнам Стрелять и убивать Сдирать штаны с убитых дам И черепа ломать»
Сменил прическу ратный шлем Гитару — новый инструмент Хотел он крикнуть: «Долой войну!» Но слышно было лишь: «Та-та-та-та-та-та…»
Опять тревога… …
Em H7 Опять тревога. Ребят поднимет сирены вой. H7 Em Когда же дембель и мать увижу, и дом родной? E Am Так не забуду огнем объятые в дыму дома. Em H7 Em Здесь не стреляют, но как и прежде идет война.
Расчет готов и ушел в разведку, в подвал сырой Но нет ответа и нет связного, подвал немой Ну а в болотах осталось жизни на полчаса Здесь не стреляют, но как и прежде идет война.
А на рассвете найдут три трупа среди камней И все умолкнут, считая смерть их виной своей И все поймут вдруг, что это ночью пришла беда Здесь не стреляют, но как и прежде идет война.
Тополиный вечер
Am Я смотрю на небо сквозь густые ветви A Dm А вокруг красоты — глаз не оторвешь
Am Г Потонул в рассвете тополиный вечер Б E Am У 2 раза Знаю: не обманешь, знаю, что придешь. Е
Ты сама развяжешь поясок на платье Больше не жалея девичьей красы А потом тихонько, опустившись наземь, Разожмешь колени, губы закусив.
А когда наутро свет забрезжит алый На деревне третий прокричит петух Встанешь ты смущенно, уже не девчонкой И стряхнешь с коленей тополиный пух.
Над землей много разных птиц… …
Вст. Hm Fm# Hm Fm#
Hm Fm# Над Землей много разных птиц Hm Fm# У любви много разных лиц A E Г Но запомнить нам навек суждено Б Hm C# Hm У 2 раза Одно, лишь одно. Е
Пусть свистит в листве веселый дрозд Тень дубравы манит отдохнуть И мерцают в небе тысячи звезд Освещая влюбленным их путь.
Пусть плывут по небу облака И цветы уносит вдаль река И тому на свете трудно прожить Кто не умеет любить.
Над Землей много черных ворон У судьбы много разных сторон Но в какую сторону не пойдешь Все равно любви не миновать.
Ох, как часто девчонки рыдают… …
Em C Em Ох, как часто девчонки рыдают Am H7 Em Когда парни на службу идут
C D G Em Г И как редко они их встречают Б Am H7 Em У 2 раза Когда целых два года пройдут Е
Говорят: «Извините, ребята, Что дождаться мы вас не смогли Тяжело, тяжело ждать солдата, Когда сердце так хочет любви»
Вот мы скоро вернемся обратно Но не встретят любимые нас А такая причина известна Не дождались девчонки ребят.
Мы вернемся домой молодыми Будем пить, веселится, гулять А девчонки, что были родными Дети будут «мамами» их называть.
— Кукуруза
( на мелодию Pop-Corn)
Кукуруза, кукуруза, ты гибридная По всему ты по Союзу стала видная.
Потеснись, ячмень усатый, и овес нечесанный Кукуруза нам богатство принесет по осени.
На Оке и на Кубани, да на Тереке-реке Кукуруза лучше станет, чем в Америке.
Мы характером спокойны, да зато напористы, Мы Америку догоним на советской скорости.
Нас пугали, мы не трусы — не пугаемся Всех побить по кукурузе постараемся.
Мы обходим нынче мили, счет иной шагам ведем Семимильными ходили, семилетними идем.
Раздавайся по Союзу песня-песня веселей Стала нынче кукуруза королевою полей.
— Последняя песенка моя
Источник
I
Во вторник начался сентябрь.
Дождь лил всю ночь.
Все птицы улетели прочь.
Лишь я так одинок и храбр,
что даже не смотрел им вслед.
Пустынный небосвод разрушен,
дождь стягивает просвет.
Мне юг не нужен.
II
Тут, захороненный живьем,
я в сумерках брожу жнивьем.
Сапог мой разрывает поле,
бушует надо мной четверг,
но срезанные стебли лезут вверх,
почти не ощущая боли.
И прутья верб,
вонзая розоватый мыс
в болото, где снята охрана,
бормочут, опрокидывая вниз
гнездо жулана.
III
Стучи и хлюпай, пузырись, шурши.
Я шаг свой не убыстрю.
Известную тебе лишь искру
гаси, туши.
Замерзшую ладонь прижав к бедру,
бреду я от бугра к бугру,
без памяти, с одним каким-то звуком,
подошвой по камням стучу.
Склоняясь к темному ручью,
гляжу с испугом.
IV
Что ж, пусть легла бессмысленности тень
в моих глазах, и пусть впиталась сырость
мне в бороду, и кепка — набекрень —
венчая этот сумрак, отразилась
как та черта, которую душе
не перейти —
я не стремлюсь уже
за козырек, за пуговку, за ворот,
за свой сапог, за свой рукав.
Лишь сердце вдруг забьется, отыскав,
что где-то я пропорот: холод
трясет его, мне в грудь попав.
V
Бормочет предо мной вода,
и тянется мороз в прореху рта.
Иначе и не вымолвить: чем может
быть не лицо, а место, где обрыв
произошел?
И смех мой крив
и сумрачную гать тревожит.
И крошит темноту дождя порыв.
И образ мой второй, как человек,
бежит от красноватых век,
подскакивает на волне
под соснами, потом под ивняками,
мешается с другими двойниками,
как никогда не затеряться мне.
VI
Стучи и хлюпай, жуй подгнивший мост.
Пусть хляби, окружив погост,
высасывают краску крестовины.
Но даже этак кончиком травы
болоту не прибавить синевы…
Топчи овины,
бушуй среди густой еще листвы,
вторгайся по корням в глубины!
И там, в земле, как здесь, в моей груди
всех призраков и мертвецов буди,
и пусть они бегут, срезая угол,
по жниву к опустевшим деревням
и машут налетевшим дням,
как шляпы пу’гал!
VII
Здесь на холмах, среди пустых небес,
среди дорог, ведущих только в лес,
жизнь отступает от самой себя
и смотрит с изумлением на формы,
шумящие вокруг. И корни
вцепляются в сапог, сопя,
и гаснут все огни в селе.
И вот бреду я по ничьей земле
и у Небытия прошу аренду,
и ветер рвет из рук моих тепло,
и плещет надо мной водой дупло,
и скручивает грязь тропинки ленту.
VIII
Да, здесь как будто вправду нет меня,
я где-то в стороне, за бортом.
Топорщится и лезет вверх стерня,
как волосы на теле мертвом,
и над гнездом, в траве простертом,
вскипает муравьев возня.
Природа расправляется с былым,
как водится. Но лик ее при этом —
пусть залитый закатным светом —
невольно делается злым.
И всею пятернею чувств — пятью —
отталкиваюсь я от леса:
нет, Господи! в глазах завеса,
и я не превращусь в судью.
А если на беду свою
я все-таки с собой не слажу,
ты, Боже, отруби ладонь мою,
как финн за кражу.
IX
Друг Полидевк, тут все слилось в пятно.
Из уст моих не вырвется стенанье.
Вот я стою в распахнутом пальто,
и мир течет в глаза сквозь решето,
сквозь решето непониманья.
Я глуховат. Я, Боже, слеповат.
Не слышу слов, и ровно в двадцать ватт
горит луна. Пусть так. По небесам
я курс не проложу меж звезд и капель.
Пусть эхо тут разносит по лесам
не песнь, а кашель.
X
Сентябрь. Ночь. Все общество — свеча.
Но тень еще глядит из-за плеча
в мои листы и роется в корнях
оборванных. И призрак твой в сенях
шуршит и булькает водою
и улыбается звездою
в распахнутых рывком дверях.
Темнеет надо мною свет.
Вода затягивает след.
XI
Да, сердце рвется все сильней к тебе,
и оттого оно — все дальше.
И в голосе моем все больше фальши.
Но ты ее сочти за долг судьбе,
за долг судьбе, не требующей крови
и ранящей иглой тупой.
А если ты улыбку ждешь — постой!
Я улыбнусь. Улыбка над собой
могильной долговечней кровли
и легче дыма над печной трубой.
XII
Эвтерпа, ты? Куда зашел я, а?
И что здесь подо мной: вода? трава?
отросток лиры вересковой,
изогнутый такой подковой,
что счастье чудится,
такой, что, может быть,
как перейти на иноходь с галопа
так быстро и дыхания не сбить,
не ведаешь ни ты, ни Каллиопа.
Источник
Омар Хайям был не только выдающимся астрономом и математиком, но он также оставил миру богатое поэтическое наследие — стихотворные афоризмы, которые иначе называются «рубаи». Правда, бытует мнение, что значительную часть из них ему приписывают, так как многие авторы боялись, что их хлесткие высказывания будут подвергнуты критике, но вот правда ли это, история умалчивает.
AdMe.ru, пожалуй, останется в стороне от этих интриг, предлагая окунуться в четверостишия, пронизанные тонкой персидской философией, и насладиться их чтением.
- Имей друзей поменьше, не расширяй их круг.
И помни: лучше близкий, вдали живущий друг.
Окинь спокойным взором всех, кто сидит вокруг.
В ком видел ты опору, врага увидишь вдруг.
- Ни к другу не взывай, ни к небесам
О помощи. В себе ищи бальзам.
Крепись в беде. Желая кликнуть друга,
Перестрадай свое несчастье сам.
- Быть в плену у любви, сердце, сладко тебе,
В прах склонись, голова, перед милой в мольбе.
Не сердись на капризы прекрасной подруги.
Будь за то, что любим, благодарен судьбе.
- Не оплакивай, смертный, вчерашних потерь,
Дел сегодняшних завтрашней меркой не мерь,
Ни былой, ни грядущей минуте не верь,
Верь минуте текущей — будь счастлив теперь!
- Пока путем скитаний не пройдешь — напрасно счастья ждешь,
Пока слезы страданий не прольешь — напрасно счастья ждешь,
А почему — любой влюбленный знает:
Пока себя в себе ты бережешь — напрасно счастья ждешь.
- В этом мире ты мудрым слывешь? Ну и что?
Всем пример и совет подаешь? Ну и что?
До ста лет ты намерен прожить? Допускаю,
Может быть, до двухсот проживешь. Ну и что?
- Будешь в обществе гордых ученых ослов,
Постарайся ослом притвориться без слов,
Ибо каждого, кто не осел, эти дурни
Обвиняют немедля в подрыве основ.
- Будь мягче к людям! Хочешь быть мудрей? —
Не делай больно мудростью своей.
С обидчицей-судьбой воюй, будь дерзок,
Но сам клянись не обижать людей!
- Один не разберет, чем пахнут розы.
Другой из горьких трав добудет мед.
Кому-то мелочь дашь, навек запомнит.
Кому-то жизнь отдашь, а он и не поймет.
- В этом мире глупцов, подлецов, торгашей
Уши, мудрый, заткни, рот надежно зашей,
Веки плотно зажмурь — хоть немного подумай
О сохранности глаз, языка и ушей!
- Вместо злата и жемчуга с янтарем
Мы другое богатство себе изберем:
Сбрось наряды, прикрой свое тело старьем,
Но и в жалких лохмотьях останься царем!
- Вращаясь, свод небесный нас давит и гнетет,
Пустеет мир, и многих друзей недостает.
Чтоб вырвать хоть мгновенье у рока для себя,
Забудь о том, что было, и не гляди вперед.
- Когда уходите на пять минут,
Не забывайте оставлять тепло в ладонях.
В ладонях тех, которые вас ждут,
В ладонях тех, которые вас помнят…
- В день завтрашний нельзя сегодня заглянуть,
Одна лишь мысль о нем стесняет мукой грудь.
Кто знает, много ль дней тебе прожить осталось?
Не трать их попусту, благоразумен будь.
- Хоть и не ново, я напомню снова:
Перед лицом и друга, и врага
Ты — господин несказанного слова,
А сказанного слова — ты слуга.
- Опасайся плениться красавицей, друг!
Красота и любовь — два источника мук.
Ибо это прекрасное царство не вечно:
Поражает сердца и — уходит из рук.
Источник
